— Что со мной было?

— Обморок.

— Обморок?

— Это был всего лишь обморок, но нам с трудом удалось привести вас в чувство.

Когда с помощью Анатолия мне все же удалось сесть, я поправила волосы, посмотрела на слегка напуганных арабов-слуг, дождалась, когда они уйдут, и перевела свой взгляд на Анатолия и сидевшую рядом с ним Лену.

— А где вы были? Я вас везде искала.

— Я спала в своей комнате, — слегка растерялась от моего вопроса девушка.

— Но я обегала весь дом.

— Моя комната на первом этаже. Вы до нее просто не добежали.

— Но я так громко кричала…

— Простите, но я почему-то ничего не слышала…

— А ты где был? — В моем голосе появились нотки, близкие к истерике.

— Я парился в сауне.

— Но ведь ты же сказал, что идешь спать.

— Я уложил спать тебя, но это еще не означает, что я лег спать сам.

— А почему только меня?

— Я уложил тебя спать, чтобы ты по-человечески выспалась.

— А сам пошел париться?

— Да, а почему бы мне не пойти?

— Я бы могла пойти с тобой…

— Я же сказал, что мне очень хотелось, чтобы ты выспалась. Я попарился, немного поплавал в крытом бассейне, зашел в дом и увидел тебя, лежащую у входа в гостиную. Что с тобой приключилось? Почему ты потеряла сознание? Почему ты не легла спать? Почему?

— Я бегала… Я звала на помощь… Я кричала… Но в доме никого не было. В доме было пусто! — От испытанного кошмара, несправедливости и беспомощности я почувствовала, как у меня на глаза накатились слезы.

Видимо, Лена подумала, что мои упреки обращены больше к ней, чем к Анатолию, и нервно принялась кусать ногти.

— Я спала. За Катей заехал парень, и она вместе с ним отправилась на ночную дискотеку. Она вернется только к утру, — принялась оправдываться девушка. — Мы никогда не оставляем дом без присмотра. Если мы с кем-то встречаемся, то только ночью, и то по очереди. Так что Катя уехала, а дежурной по дому осталась я. Уверяю вас, что дом никогда не остается без присмотра. По ночам здесь обязательно кто-то есть — или я, или Катя. Ваш муж сказал, что я могу идти спать, что сегодня я уже не нужна, что вы уже легли отдыхать. Другие люди из обслуги сидели в домике охранников, разговаривали и курили кальян. Вам, наверно, забыли сказать, что на каждом этаже есть кнопка, чтобы в случае необходимости вы могли кого-то вызвать. Когда ваш супруг вас тут обнаружил, он сразу нажал на кнопку — и все сбежались.

— А где эта чертова кнопка?

— Да вот, прямо над вами. Она есть на каждом этаже.

Я подняла голову, посмотрела на кнопку, напоминающую звонок, и обиженно спросила:

— Почему мне никто не сказал про эту кнопку?

— Простите. Это наша вина.

— Если бы я знала о существовании этой кнопки, я бы не разбила себе в кровь колено, да и не только колено, но и нос тоже.

— Простите…

— Да что случилось? — похоже, окончательно потерял терпение Анатолий. — Что произошло? Почему ты не спала, а бегала по дому? Что стряслось? Почему ты в купальнике?

— Я не могла уснуть. Я целых два часа не могла уснуть. Я очень старалась, но у меня ничего не получилось. — Я говорила сбивчиво и никак не могла унять дрожь в голосе. — Я закрывала глаза, настраивала себя на сон и никакого толку. У меня ничего не получалось. Ничего. Вот я и решила искупаться, думала, может, после этого мне удастся уснуть.

— Где? В бассейне?

— Нет. В море.

— В море?! — Анатолий заметно побледнел и посмотрел на меня безумными глазами. — Ты решила одна искупаться в ночном море?

— Решила.

— Да у тебя как с головой?

— Нормально, — обиженно буркнула я.

— Египет — это тебе не Турция. Тут вообще никто по ночам не купается. Ты не представляешь, сколько опасностей таит в себе ночное Красное море. Тут можно купаться днем, а ночью строго-настрого запрещено.

— Но почему?!

— Не знаю. Все говорят по-разному. Одни говорят, что ночью в море появляются какие-то ядовитые морские ежи, укус которых смертелен, другие что-то еще. Короче, опасно все это. Понимаешь, опасно! Я думал, ты об этом знаешь, а ты на меня так смотришь, будто первый раз про это слышишь. Ни в одном отеле в Египте ночью купаться не пускают. А вдруг рыба какая на тебя бы набросилась?!

— Какая рыба?

— Акула, например.

— Акула?!

— Ну, не акула, а может, мурена или еще какое чудо-юдо. Тут всяких тварей полно.

— Что же, эти твари только по ночам кусают, а днем не трогают?

— Не знаю, но купаться по ночам тут строго запрещено.

Анатолий немного смягчился и взял меня за руку.

— Дуреха, как ты могла? Ведь с тобой могло случиться все, что угодно. Я привез тебя сюда и несу за тебя ответственность. Ты хоть это понимаешь?

— Я не сказала самое главное, — наконец вырвалось у меня. — Меня напугало совсем не это. Там спасателя убили. Убийца был одет в длинный кожаный плащ и ковбойскую шляпу.

— Что?!

— Я говорю, что там, на пляже, на моем полотенце лежит мертвый спасатель.

— А с чего ты взяла, что он мертвый? — Анатолий побледнел еще больше, а сидящая рядом с ним Лена, напротив, заметно покраснела.

— С того…— Я глотнула побольше воздуха и почувствовала, как у меня вновь поплыло перед глазами. — С того, что живые так не смотрят.

— Как?

— Так смотрят только мертвые.

— Мертвые вообще смотреть не могут, — осторожно заметил ошарашенный Анатолий.

— Мертвые ничего не видят, но это совсем не означает, что они не умеют смотреть, — возразила я. — Просто когда мертвые смотрят, в их глазах нет жизни. В них видна только смерть. Он лежит там, на моем полотенце, и в его груди торчит рукоятка.

— Какая рукоятка? — Анатолий тяжело задышал, а в его глазах читалось недоверие.

— Рукоятка от ножа. Она очень большая, железная, вся резная, в каких-то узорах. Наверно, это даже не нож, а кинжал.

— Кинжал?!

— Ну, может быть, не кинжал, но очень на него похож.

Анатолий и Лена переглянулись и словно застыли на месте. Лена как-то нервно прокашлялась. В ее глазах был виден испуг.

— Чертовщина какая-то. На этой вилле никогда не было происшествий. Тут всегда спокойно, и на территории никогда не было посторонних, и уж тем более никто никого не убивал. Нужно срочно вызвать полицию, — первой пришла в себя девушка.

— Для начала надо увидеть все своими глазами, — возразил ей мой спутник.

Анатолий нажал на кнопку вызова прислуги и вместе с Леной и пришедшими арабами отправился на море. Как только я осталась одна, я встала, пересиливая боль в колене, и, прихрамывая, дошла до бара, чтобы налить себе виски. Налив полный бокал, я бросила в него дольку лимона и сделала несколько мелких глотков. Голова просто раскалывалась, и я чувствовала себя отвратительно. Впрочем, по-другому и не могло быть, ведь я пережила сильное потрясение. Облокотившись о барную стойку, я закрыла глаза и медленно потягивала виски. В конце концов самое страшное уже позади, уговаривала себя я. Кто-то убил этого араба-спасателя, но ведь не я же! Я просто оказалась случайным свидетелем этого убийства, только и всего. Я просто очень сильно напугалась, только напугалась, и все. Это испуг. Он пройдет. Он обязательно пройдет. И почему этого спасателя убили на моем полотенце? Разве не было другого места? И какого черта он на него лег? Какого черта? Вилла большая, и на ней есть сотня мест, где можно совершить убийство, но почему именно на моем полотенце? А в ночное море я больше никогда не полезу. Там морские ежи и еще много всего непонятного. Никогда…

Как только в дом вернулись Анатолий и Лена, я уже допивала свой бокал и чувствовала себя намного лучше. Подойдя ко мне поближе, Толя взял меня за плечи и заглянул мне в глаза.

— Ты как?

— Нормально.

— Тебе уже лучше?

— Лучше.

Толя посмотрел на уже почти пустой бокал виски и понимающе кивнул:

— Я вижу. Сейчас я уложу тебя баиньки. Ты хорошенько выспишься и завтра будешь как огурчик. От виски ты должна быстро уснуть. Оно очень хорошо расслабляет. И почему я тебе его сразу немного не налил перед тем, как уложил тебя спать. Тогда бы ты точно не пошла ни на какое море. А завтра…